— Название «школа высшего спортивного мастерства» предполагает работу с узким кругом спортсменов. Но Вы ведь не ограничиваетесь лидерами?
— В ЭШВСМ мы имеем право зачислять только спортсменов, показывающих высокие результаты на чемпионате России, выступающих на чемпионатах Европы и мира. Но в этом случае в школе будет тренироваться всего десяток фигуристов, а выделяемые государством средства не позволят привлечь к работе с ними тренеров высшей категории. Поэтому мы сразу поставили цель, чтобы при ЭШВСМ была создана и по возможности расширялась детская платная школа фигурного катания. Это позволило бы, с одной стороны, повысить уровень материального обеспечения тренеров, а с другой стороны, отбирать в спортивные группы способных детей не только со стороны, но и изначально подготовленных в соответствии с нашими требованиями. Мы вынесли этот вопрос на рассмотрение руководства, и нам разрешили открыть экспериментальные группы на основе частичной самоокупаемости.
Вся методическая и организационная деятельность этих групп идет под контролем старшего тренера школы: я часто хожу к ним на тренировки, на соревнования. То же касается платных детских групп начальной подготовки: у нас есть определенные договоренности по содержанию тренировочного процесса, чтобы сохранять преемственность. Каждый год мы просматриваем детей из этих групп, наиболее подготовленных переводим в экспериментальные группы, а некоторых и в основной состав ЭШВСМ. К примеру, Артем Григорьев и Мурад Курбатов уже входят в перспективный резерв сборной команды России.
— Просто идеальная картина. Какие проблемы существуют в работе ЭШВСМ?
— Проблем значительно больше, чем хотелось бы. Из тех, что заметны невооруженным глазом — в бытовом плане мы совершенно не соответствуем уровню школы высшего спортивного мастерства. При таких центрах, как наш, должны быть комнаты отдыха, а не просто раздевалки. Даже если не говорить о лидерах, которые заслужили определенного уровня комфорта, дети из экспериментальных групп после школы по несколько часов ждут тренировку, и у них нет места, где можно сделать уроки.
В нашей школе нет спортивного зала! Есть маленький зал для хореографии, но для задач современного фигурного катания он давно морально устарел. Ведь, чтобы обеспечить необходимый объем нагрузок, чтобы выполнять прыжки «ультра-си», надо целенаправленно повышать физические качества спортсменов, которые закладываются не на льду, а в зале. Специальная физическая подготовка играет колоссальную роль. Из фигуриста можно что-то лепить, когда он уже подготовлен для льда.
Руководство ЭШВСМ давно добивается, чтобы построить спортзал. Это вполне возможно, если над административной зоной ледового дворца возвести второй этаж. Там можно разместить даже два зала, включая тренажерный, сделать восстановительный центр с сауной, с массажной комнатой, где спортсмены могли бы отдохнуть. В составе спорткомплекса «Москвич» в других помещениях, конечно, есть спортзалы, но при двух тренировках в день туда не набегаешься — это не разумно. Так мы могли работать в 30-егоды прошлого века, но сегодня… Даже в офисах коммерческих компаний есть свои релаксационные зоны.
За последние годы правительство Москвы построило много новых крытых катков для развития массового спорта. Это хорошо, но не стоит забывать о развитии спорта высших достижений, который представляет страну на международной арене. Если у нас большой спорт, он должен и выглядеть как большой спорт.
— Проблема, как я понимаю, упирается в недостаточное финансирование?
— В общем, все наши проблемы упираются в недостаточное финансирование. Наши ведущие спортсмены — Илья Климкин, Елена Соколова и другие — это уже взрослые люди, для которых спорт является профессиональной деятельностью. Но денежное содержание, которое обеспечивает спортсменам государство, не позволяет им нормально существовать. Материальное обеспечение высшего спортивного мастерства в России до недавнего времени находилось на очень низком, точнее сказать, на никаком уровне. Все держалось на энтузиазме людей, имеющих честолюбие и амбиции. Хорошо, если семья поддерживает спортсмена, верит в него и продолжает бесконечно финансировать его занятия фигурным катанием. Хорошо, если родители не требуют от него приносить домой какой-то заработок.
Какая олимпийская подготовка будет у того же Климкина, если он получает от государства стипендию 2 тысячи рублей? Конечно, ребятам приходится вертеться. Призовое место на этапе Гран-при — это деньги, участие в шоу — тоже деньги. Но при этом спортсмен выкладывается иногда так, что к важным международным стартам либо пик формы прошел, либо накопилась усталость от множества турниров.
Безусловно, какое-то обеспечение идет — питание в течение 100 дней в году, коньки и ботинки, костюмы могут пошить… Но это не тот уровень. Потому что спортсменам высшего класса требуется уже не два, а, как минимум, четыре костюма в год, для тех же показательных выступлений. Или взять медицинское обеспечение. Тот же Илья Климкин только сейчас вышел из ямы, в которой находился 1,5 года в связи с операцией на ахилле. Но материальная поддержка, которая Илье была оказана, не соответствует затратам, которые большей частью он оплачивал сам. За каждый приход к врачу или прохождение реабилитации — за все нужно платить. У ЭШВСМ, как центра олимпийской подготовки, на мой взгляд, должно быть медицинское обеспечение высшего уровня. Перед нами ставят задачи подготовки олимпийцев, но уровень обеспечения, прежде всего медицинского и материального, не соответствует этим задачам.
— А можно привлечь внебюджетные средства, например, у спонсоров? Ведь фигурное катание пользуется в России огромной популярностью.
— Это наша слабая сторона. Спонсоры, на сколько я знаю, у нас в фигурное катание не идут. Вообще поиск спонсоров — сложный процесс, которым у нас никто, по-моему, не занимается. А у тренеров, которые работают со спортсменом, просто нет возможности искать спонсоров. В других странах все ведущие фигуристы имеют агентов, которые решают эти вопросы. Если спортсмен выступает на международных соревнованиях, даже детских, и показывает там хорошие результаты, его сразу раскручивают, ему дают и рекламу, и спонсора. Там у детей нет проблем выехать на соревнования за границу.
Ведь календарь международных соревнований очень насыщен: только в Европе проходят десятки стартов за сезон, а мы никого не можем на них послать — только за свой счет. А ведь эти соревнования очень важны с точки зрения морально-психологической подготовки спортсмена. Мировая общественность должна видеть наших перспективных фигуристов.
Последний чемпионат мира в Калгари еще раз показал, что у нас заботятся лишь о первых трех номерах сборной, а что касается четвертых-шестых номеров, они обеспечены на очень низком уровне. Многие талантливые ребята ушли из спорта на взлете, потому что их никто не поддержал. У них создается впечатление, что они не нужны, и они бросают спорт. Если бы у нас думали о перспективе, у России была бы длинная скамейка запасных.
— Вы говорите о спортсменах, а какова ситуация с материальной заинтересованностью тренеров, которые работают в спорте высших достижений?
— В России сейчас огромная проблема с тренерскими кадрами. У меня (заслуженного тренера России, старшего тренера ЭШВСМ) на сегодняшний день, если брать государственные ставки, среди тренеров, наверно, самая большая зарплата в стране. Это благодаря тому, что у меня есть ученики высокого уровня, а представьте себе, что они все завтра закончат кататься, уйдут из большого спорта, и закончатся те проценты за их подготовку, которые плюсуются к моей зарплате. Сегодня зарплата очень высокая, а что будет завтра?
Базовая ставка ведущего тренера со всеми званиями, с огромным стажем работы, по международным меркам просто смехотворна — на западе за один день можно заработать больше. А как быть, скажем, выпускнику института, молодому и, может быть, талантливому тренеру. Может он на 1500 рублей в месяц прожить? Поэтому они кто куда уходят из государственных спортшкол, уезжают за границу, или начинают заниматься не столько тренерством, сколько зарабатыванием денег.
— Закономерный вопрос — что делать?
— Любая спортшкола имеет определенные нормативы по возрасту и результатам: если спортсмен не показывает результатов или перерос указанный возраст, его отчисляют. Но всегда есть категория семей, которые хотели бы, чтобы их ребенок продолжал кататься, и готовы оплачивать расходы. Однако, юридически такая оплата незаконна. Найдется родитель, который напишет, куда следует, что ему не нравится, что тренер кладет деньги себе в карман. Ведь он работает в государственной школе, на государственном льду.
в свободное от работы время я, к примеру, могу поехать за границу, заработать хорошие деньги. Я заплачу с них налог, и никто не сможет мне ничего сказать. Наши тренеры сегодня работают по всему миру. Там тренер, как правило, работает со спортсменом индивидуально, работа оплачивается лично, при этом официально: в результате и качество работы тренера выше, и качество катания лучше.
Было бы неплохо, если бы у нас тренер открыл свою частную школу, получил бы лицензию, платил налоги. Но в России тренеру, даже самому лучшему, сложно открыть частную школу: для этого надо выкупать лед, так как все катки государственные. Или строить свой каток, но такого у нас вообще не было.
Так вот, отвечая на ваш вопрос. Раз страна перешла на рыночную экономику, то и спорт должен перейти на рыночную экономику.
Досье
Кудрявцев Виктор Николаевич
Заслуженный тренер СССР (1972 г.), тренер ДСО «Спартак» (Московская обл.), с 1999 г. — старший тренер ЭШВСМ «Москвич».
Ученики, добившиеся наилучших результатов: Сергей Волков, Константин Кокора, Илья Кулик, Мария Бутырская, Елена Соколова, Илья Климкин