— Артур Валерьевич, насколько сложно пройти три олимпийских цикла, участвовать в трех Олимпиадах и взять два золота и одно серебро?
— Да нет, это очень просто, любой может. (Улыбается).
— Ну вот, задала очевидно глупый вопрос…
— На самом деле, если вот так честно рассказывать и рассуждать, то есть такая китайская мудрость: человек, который всю жизнь занимался любимым делом, никогда не работал. Я занимался и продолжаю заниматься любимым делом, поэтому в моем ответе есть доля правды. И в этом деле я всегда старался быть лучшим. В том смысле, что занимался этим не для того, чтобы у кого-то выиграть олимпийскую медаль, а для того, чтобы стать лучшим в этой деятельности, постичь все тонкости и достичь совершенства. И когда меня спрашивают: «У вас была цель — золото Олимпиады?», то не знаю, что отвечать. Ну да, такая цель тоже была, но как бы второстепенная. А главная цель — быть лучшим.
Я когда занимался парным катанием, да и фигурным катанием вообще, то очень много читал книг, изучал старые записи, пытался понять основы, суть дела. Поэтому на льду работал гораздо меньше, чем другие, так как старался сразу делать все по уму. И травм в спорте у меня было на порядок меньше, чем у других, хотя моя партнерша (Наталья Мишкутенок — прим. ред.) была одна из самых тяжелых в мире.
Действительно, я принял участие в трех Олимпиадах (1992, 1994, 1998), но мы были еще запасными перед Олимпиадой 1988 года, на которую не попали, но нас готовили по графику участников, хотя мы вместе катались только два с половиной года, что для парного катания вообще не срок. Наш тренер Тамара Москвина сразу решила, что по юниорам мы стартовать не будем, так как юниорское парное катание — это вообще другой вид спорта в том смысле, что очень мало пар из юниорского спорта переходит во взрослый. Так было раньше, так и сейчас есть.
— Вы пришли в парное катание, потому что очень любили этот вид, или тоже выбрали его из-за того, что в одиночном катании вам ничего не светило?
— Наверное не светило. Я в пару встал в 1984 году, мне было 16 лет, и к этому времени уже прыгал все тройные прыжки, каскад тройной флип — тройной риттбергер, а также Аксель три с половиной оборота. Это был очень хороший набор прыжков по тем временам, но я сам был кривой, как бумеранг. И вообще, раньше никто из тренеров не считал, что такие большие мальчики типа меня могут в одиночном катании кататься и чего-то добиться. Стандартом фактуры были такие фигуристы как Александр Фадеев. Так что в одиночном катании я никому не был нужен, а при этом в парном катании мне сразу очень понравилось. Считаю, что от первого тренера очень многое зависит, а им был Сергей Владимирович Доброскоков, у которого я два года занимался, а потом уже перешел к Тамаре Николаевне Москвиной.
— За всю свою карьеру вы ни разу так и не выиграли чемпионат страны. Правда, на вашей биографии этот факт никак не отразился, но вам по-человечески было обидно?
— Действительно, так ни разу не стал чемпионом СССР и России… Насчет переживаний: я особо не воспринимал национальный чемпионат таким уж важным стартом, потому что в плане подготовки к международным соревнованиям не всегда надо в это время находиться на пике формы. Но вообще национальный турнир был и остается очень важным стартом, а в моей биографии были такие чемпионаты, которые я заслуженно не выигрывал, а были и такие, на которых решение судей относительно нашей пары было для меня очень спорным. Но в целом на биографии это никак не отразилось. (Улыбается).
— Сколько лет вы уже тренируете?
— Да много уже. Я закончил кататься в 1998 году и с этого времени фактически начал тренерскую работу, которая мне очень нравится.
— Насколько сложно фигуристу после одиночного катания переходить в парное, ведь элементы, можно сказать, кардинально отличаются от того, что было изучено?
— Парное катание — а мы с вами говорим о таком хорошем парном катании — это соединение одиночного катания, танцев на льду и парных элементов. Почему я говорю, что юниорское катание очень серьезно отличается от взрослого? Потому что юниоры обычно думают, что достаточно выучить парные элементы, собрать программу и они уже асы. В итоге к чему приходим? Скольжение оставляет желать лучшего, одиночные элементы уходят, парные не приходят, потому что опять же кататься по дугам не умеем и в результате все рассыпается. А вот кто доживет до взрослого уровня, тот имеет возможность освоить этот вид фигурного катания во всей его красе. Если вершиной балетного искусства является па-де-де, то вершиной фигурного катания является парное катание, в котором присутствуют все элементы фигурного катания. Да и нынешние требования таковы, что парники должны кататься как танцоры, прыгать как одиночники, делать парные элементы уровня ультра-си.
— Пожалуй, целой жизни не хватит, чтобы всему этому научиться…
— Так почему сейчас во всем мире парное катание стареет? Потому что, чтобы достичь вершин по всем этим направлениям, спортсменам надо очень долго работать. Если раньше чемпионами мира и Олимпийских игр в нашем виде могли стать двадцатилетние, то сейчас это практически невозможно: даже если они сделают сложные элементы, то все равно проиграют по компонентами и GOE. Посмотрите статистику, чемпионами последних лет становились пары, возраст которых приближался или переваливал за тридцать лет. И если Екатерина Гордеева и Сергей Гриньков выиграли золото Олимпиады в 18 и 21 год, а мы с Наташей Мишкутенок завоевали свои медали в 22 и 24 года, то сейчас это уже невозможно. Правила изменились и заставили парников обращать внимание на качество скольжения, качество шагов и перестроений, на придумывание сложных входов и выходов из элементов и прочее. И это, на мой взгляд, очень хорошо, так как ставит перед спортсменами и тренерами необыкновенно сложные и амбициозные задачи. И сегодня уже смешно слышать, что кому-то из одиночников говорят: «Ты весь кривой и косой, вот иди и в паре катайся». Покататься-то можно, только вот толку не будет. Парником может быть далеко не каждый, а уж мальчик тем более. Здесь должна быть очень тонкая координация, чтобы взаимодействовать друг с другом. Конечно, отсутствие координации можно попытаться компенсировать силой, но это все равно всплывет. То есть одиночник, уходя в парное катание и ожидая там более легкой жизни, получает совершенно новый букет задач, окунается в другую историю. И требования к «экстерьеру» у парников более жесткие: мальчик должен быть высоким, с красивыми линиями, девочка вообще должна быть такого золотого стандарта по фактуре, как Татьяна Волосожар, Алена Савченко, Сюэ Шень, Оксана Казакова — они как под копирку сделаны. Но такая фактура — «штучный товар», потому что парницы должны быть пропорциональны, гибки, сильны и прочее, не говоря уже про характер, про решимость, про прыжки и смелость. Чтобы все эти факторы совпали в одном человеке — это большая редкость. Так что сегодня парное катание — очень сложный технически вид спорта, но при этом зрелищный, если катаются профессионалы своего дела.
— То есть, фигуристу, пришедшему в парное катание и имеющему необходимый талант и фактуру, надо все равно настраиваться на марафон длинной в 13-15 лет, чтобы достичь серьезных результатов в своей карьере?
— Дело в том, что парное катание — очень медленный вид спорта, то есть, чтобы подготовить пару, нужно очень много времени. Давайте возьмем для примера Максима Транькова. Он начинал тренироваться у Валерия Тюкова в Перми, потом переехал в Питер и тренировался у Николая Великова, потом у Тамары Москвиной, потом у меня, потом у Олега Васильева, потом у Нины Мозер в Москве — то есть он катался у всех тренеров парного катания в России. Всех. Представляете, сколько информации вложили в него тренеры, какой объем работы был проведен, сколько у него в голове знаний? Это помимо таланта, трудолюбия, терпения, здоровья и всего прочего. То есть можно утверждать, что Максим Траньков получил практически все знания России о парном катании.
Танцевальную пару вывести на высокий уровень можно быстрее, чем парников, потому что у них нет таких строгих требований к росто-весовым параметрам партнеров. А у нас что происходит: девочка катается по юниорам, затем начинает оформляться и расти, и на этом этапе она вообще забывает, что каталась когда-либо, то есть опять надо начинать все сначала, причем с полного. Не бывает, к сожалению, в парном катании новых лиц, потому что пары из ниоткуда не появляются.
Конечно, бывают исключения из всех правил. Даже могу назвать такой случай в своей практике, когда не последняя одиночница Катарина Гербольдт встала в пару с достаточно опытным Александром Энбертом и мы сумели всего через полгода войти в сборную команду страны, после чего они поехали на чемпионат Европы 2011 году и заняли там четвертое место. Или практически такой же пример уже здесь, в Москве, когда Нодари Маисурадзе встал в пару с Юлией Антиповой, и они тоже через полгода совместной работы вошли в сборную страны. Но в каждом случае тренерами и спортсменами был проделан такой колоссальный объем работы, что их головы трещали от обилия информации. В любом случае результат этих экспериментов будет понятен не раньше, чем через три-четыре года их совместной работы, потому что если пара катается меньше трех лет, то это еще пока не пара.
— Приоткройте некоторые секреты парного катания, например, какие элементы в исполнении или разучивании самые сложные?
— По судейской «стоимости» самый дорогой элемент — это подкрутка, что вполне обоснованно, потому что сделать ее качественно, высокого уровня очень сложно. Дело в том, что, чтобы выполнить подкрутку, надо за короткий промежуток времени обоим спортсменам сделать очень много технических заданий, которые надо держать в голове и последовательно выполнять, при этом партнеры должны виртуозно взаимодействовать между собой. И мы сейчас не берем для рассмотрения этого вопроса юниорские пары, где партнерша весит 20 кг и по колено партнеру, у которого рост 185 см, потому что в этом случае, он ее просто берет и подбрасывает, как волейбольный мяч. А вот если речь идет о взрослых парах, когда соотношение роста и веса у партнеров уже совсем другие, то здесь и начинается самое интересное, потому что за очень короткий промежуток времени должны совпасть толчки, они должны попасть во въезды, должны попасть в направление движений корпуса, попасть в замах-переход, в доталкивание, партнерша должна успеть повернуться к партнеру с заднего хода на передний и так далее. То есть за доли секунды должно произойти слишком много контролируемых внутренних манипуляций, чтобы подкрутка получилась качественной. Работа по разучиванию подкрутки архисложная, поэтому они нарабатываются медленнее всего. Если прыжку можно научить, образно говоря, за месяц-два-три, то подкрутку разучивают годами. А если техника подкрутки была испорчена, то переучивание может вообще занять всю жизнь, причем без должного результата.
В этом смысле выброс — более простой элемент, потому что представляет собой трудность только на этапе разучивания, а когда он уже правильно выучен, то не представляет собой сложности как подкрутка. Дело в том, что на выбросе у партнеров есть возможность контролировать и корректировать движения друг друга, хотя им также предстоит за короткое время сделать много подстроек. Этот элемент достаточно опасен, так как технические ошибки чреваты не только срыванием элемента, но и вероятностью травмировать пятки, голеностопы, колени, спину. Но если спортсмены хорошо координированы и техника выброса была поставлена правильно, то этот элемент становится в исполнении пары очень зрелищным и ярким.
Поддержки, конечно, в последние годы усложнились, заходы и сходы стали сложнее, но для обученных парников поддержки тоже сложности не представляют. Практически любые парники, в том числе и юниоры, могут сделать поддержку на 4 уровень. Может быть, криво и косо, но могут.
Тодес тоже технически сложный элемент, имеющий свои тонкости разучивания и исполнения. В момент тодеса партнерша находится в плоскости, почти параллельной льду, ее конек лежит на определенном ребре, но при этом она своим весом на ногу не давит, поэтому перед ней стоит задача найти центрованный баланс между рукой и опорной ногой и между этими двумя точками распределить свой центр тяжести. Это достаточно сложная задача для партнерши: выгнуться в мостик и найти баланс между этим точками. Если же она не правильно распределит центр тяжести, то начнет подъезжать к партнеру, и натяжение между ними пропадает. Партнер будет вынужден привставать, чтобы вернуть натяжение, что не останется незамеченным судьями. Партнер привстает на каждом обороте, а судья за это снимает по баллу, и вместо 3,5 балла пара получит ноль. Так что сделать тодес сам по себе, то есть обвести вокруг себя партнершу, ничуть несложно, но вот сделать тодес по техническому описанию, как указано в правилах: два оборота до смены руки, один оборот после смены руки, — такое не каждый может.
— Вы уже второй сезон работаете в Москве. Есть ли, на ваш взгляд, различия между московской и питерской школой фигурного катания?
— Нет, существенного различия между нашими городами, думаю, нет. Базовая подготовка фигуристов практически одинаковая. Может быть, в Питере немного больше внимания уделяют хореографии и скольжению, но Москва в этом вопросе за последнее время очень сильно прибавила. Могу назвать только одно различие: в Питере несколько бережнее относятся к своим ученикам, потому что их там меньше в принципе, так как всего одна школа на весь город. А в целом все различия зависят исключительно от тренера, и можно говорить лишь об особенностях тренерской школы.
В Москве сейчас появилось много замечательных тренеров, которые особенно хорошо тренируют девочек: Этери Тутберидзе, Виктория Волчкова, Инна Гончаренко, Елена Водорезова, Алексей Четверухин. Виктор Николаевич Кудрявцев в принципе вообще огромный вклад внес в фигурное катание. Так что все зависит от специалистов индивидуально, а вот так по городам — все это размылось. И хорошо, что размылось, потому что монополия в нашем деле очень вредна, так как без конкуренции тренер начинает думать, что он единственный авторитет.
Что касается парного катания, то традиционно считается, что в Москве была школа Станислава Жука, но школа подразумевает какую-то преемственность поколений, а я вот так сходу не могу вспомнить тех, кто прошел его школу и стал тренером парного катания. Нет, из действующих тренеров могу назвать Валерия Тюкова, который точно у Жука тренировался, а больше никого вспомнить не могу. Другой вопрос, что Станислав Алексеевич много новых идей внес в парное катание вообще, задал новые тенденции, придумал новые элементы и вообще вывел парное катание на другой уровень развития.
— На ваш взгляд, в каком направлении будет развиваться парное катание дальше? Основные тенденции?
— Думаю, самые техничные пары будут рисковать и идти на прорывы. Мы уже в течение последних 20 лет говорим о четверном выбросе, но в программы на соревнованиях его никто не вставляет, потому что технически это очень сложный элемент, к тому же очень травмоопасный. Не каждый тренер решится разучивать его, и мало кто может научить так, чтобы травм не было. И спортсменов, безупречно координированных и физически готовых, тоже надо поискать. Но тем не менее, этот элемент уже существует в природе парного катания. Еще я с Наташей, а потом и с Оксаной делал четверной выброс на тренировках; затем учил делать четверной выброс Елену Бережную и Антона Сихарулидзе, и они его тоже на тренировках делали; Юко Кавагути и Александр Смирнов делали этот элемент на тренировках и даже вставляли его в программы на соревнованиях, так что тенденция очевидна.
То же самое можно сказать о подкрутке в четыре оборота. Насколько я помню, воспитанники Станислава Жука Вероника Першина и Марат Акбаров делали ее еще в 1982 году. И где она сейчас, эта подкрутка? Ну вот китайцы Суй Вэньцзин – Хань Цун пытались делать и поломались, потому что в юниорском возрасте этого делать нельзя. Сейчас 30-летний китаец Чжан Хао делает эту подкрутку в паре с 16-летней Чэн Пен, но массового прорыва здесь тоже пока не будет, так, одна-две пары. Но скорее всего парники пойдут в массовое наступление на освоение всего арсенала тройных прыжков и их диапазон значительно расширится. Например, канадцы уже давно уверенно на соревнованиях исполняют тройной лутц. Однако и здесь добиться такого качества прыжков, как у одиночников, многим парам будет очень сложно, потому что они должны исполняться параллельно, а это еще одна задача на координацию.
И еще одна тенденция — это качество катания. Судьи и зрители хотят видеть высокотехничный дуэтный танец с качественной хореографией. Эта задача практически недостижима, потому что очень многогранна.
— В настоящее время только Россия, Китай, Канада, США и Германия серьезно развивают у себя в странах парное катание. В каких из этих стран самая серьезная школа? На кого нам следует оглядываться или ориентироваться?
— В США существует добротная школа парного катания, у них есть серьезные тренеры, умеющие работать. Но в США спортсменам всегда мешает одна проблема: они все меряют на деньги и часто на уровне родителей не могут договориться, как делить призовые, кто больше средств вложил в подготовку пары и прочее. Встав в пару, спортсмены еще два года могут быть вместе, а дальше часто ссорятся и расходятся как раз в тот момент, когда пара уже должна пойти на результат.
В Канаде традиционно очень хорошая школа, отличные тренировочные центры, и они работают с парниками гораздо жестче, чем мы. У их спортсменов хорошая мотивация, они нацелены на результат, серьезно занимаются скольжением, очень грамотно и много работают над элементами, много занимаются своей функциональной подготовкой, помногу раз делают прокаты программ. Нам однозначно стоит на них оглядываться, потому что понятно, уже на этой Олимпиаде канадцы могут дать нам бой. По крайней мере, видно, что они собираются это сделать. Честно говоря, я не думаю, что еще какая-то российская пара сможет встать на пьедестал. Конечно, спорт есть спорт, но в принципе канадцы очень серьезные.
— А что сейчас происходит с китайской школой парного катания?
— Честно говоря, не знаю. Я уже сказал, что все от тренера зависит, а у них там один Яо Бинь. Сейчас появились молодые тренеры, но должно пройти какое-то время, пока они всему научатся. Китайцы очень успешно копировали нашу советскую школу и никогда этого не скрывали. Яо Бинь много лет ездил к нам в Россию на стажировки, много времени проводил на тренировках у Игоря Ксенофонтова, учился на нашем опыте и выучился. Молодец, что сказать. Взял лучшее. Олимпийские чемпионы Ванкувера Сюэ Шэнь и Хонбо Джао однажды подошли ко мне и стали благодарить. Я их спросил: «За что?» Они сказали: «Мы у вас очень многому научились». Было приятно, что наш опыт не канул в Лету.
Но сейчас китайцы нашу школу больше не копируют, так как больше интересуются опытом северо-американской школы. Они начали ездить в тренировочные центры Канады и США, но пока особых результатов не наблюдается. Думаю, что на Олимпиаде в Сочи мы не должны их сильно опасаться, а вот к следующей они уже точно подтянутся.
Досье
Дмитриев Артур Валерьевич
Родился 21 января 1968 года
Заслуженный мастер спорта СССР по фигурному катанию (парное катание)
Тренеры: Сергей Доброскоков, Тамара Москвина
Результаты:
(В паре с Натальей Мишкутенок)
- Чемпион Олимпийских игр 1992 года
- Серебряный призер Олимпийских игр 1994 года
- Двукратный чемпион мира (1991, 1992)
- Бронзовый призер чемпионата мира (1990)
- Чемпион Европы (1991, 1992)
- Трехкратный бронзовый призер чемпионата Европы (1989, 1990, 1994)
- Двукратный серебряный призер чемпионата СССР (1990, 1991)
- Серебряный призер чемпионата России (1992)
(В паре с Оксаной Казаковой)
- Чемпион Олимпийских игр 1998 года
- Бронзовый призер чемпионата мира (1997)
- Чемпион Европы (1997)
- Серебряный призер чемпионата Европы (1998)
- Двукратный бронзовый призер чемпионата России (1996, 1998)
Ученики: Мария Мухортова — Максим Траньков, Ксения Озерова — Александр Энберт, Катарина Гербольдт — Александр Энберт, Юлия Антипова — Нодари Маисурадзе, Камилла Гайнетдинова — Иван Бич
Награды: Орден «За заслуги перед Отечеством» III степени (1998), Орден Дружбы народов (1994)
В настоящее время: тренер парного катания в УОР№ 4.