В июне 2014 года в Дублине прошел очередной Конгресс ИСУ, на котором вновь обсуждались и вносились в правила изменения, которые коснулись и танцев на льду. Например, было принято решение усложнить требования к твиззлам, потому что черты сложности к этому элементу уже очень давно не менялись. Технический комитет по танцам на льду решил, что танцам надо придать какое-то движение, тем более что начиная уже с базовых новисов этот элемент многие дуэты делают, а многие юниоры его делают на 4-й уровень и даже с положительным GOE. Если на Олимпийских играх 2006 года в Турине твиззлы считались элементом ультра-си и исход соревнований порой мог зависеть от того, сделала пара этот элемент или нет, то теперь все тренеры внесли коррективы в подготовку своих спортсменов и с детских лет учат твиззлам. Так что Технический комитет по танцам на льду решил пойти на некоторое усложнение, в результате были придуманы такие опции, которые действительно трудно сделать, например, в позиции сидя (как в волчке). Теперь, чтобы получить 4-й уровень, надо найти такую сложную опцию, которая будет приемлема для обоих партнеров.
Думаю, первый год всем парам, как взрослым, так и юниорским, будет достаточно сложно это делать, поскольку придется отрабатывать новые непривычные варианты. Хотя на прошедшем в сентябре Первенстве Москвы юниоры уже пробовали, пока не безукоризненно, исполнить твиззлы на 4-й уровень уже по новым правилам.
Также изменения затронули и поддержки, так как Техком по танцам хочет увидеть разнообразие в исполнении этого элемента. Теперь положение партнерши в кольце не считается сложным, если только оно не со сложным хватом, так что практически все отказались от этой позиции. Однако уже на соревнованиях юниорской серии Гран-при стало понятно, что большинство дуэтов выбрали для 4-го уровня опцию, когда партнер едет по прямой в кораблике, а партнерша меняет позы. Словом, разнообразия не получилось: отошли от одной опции, пришли к другой. Вообще с введением новых правил появилась устойчивая тенденция не придумывать постоянно что-то новое, а из раза в раз делать то, что техническая бригада оценит на 4-й уровень сложности, то есть жертвовать индивидуальностью в угоду стабильности. Например, таким же однообразием грешат вращения у одиночников.
После критики, что танцы утратили хореографическую составляющую и стали очень похожи на парное катание с однотипным исполнением предписанных элементов, Техком по танцам убрал из произвольного танца одну поддержку с уровнем, заменив ее — по выбору спортсменов — на хореографическую поддержку или хореографическое вращение. По баллам вращение будет стоить дороже, но и придумать его сложнее, а тем более сделать на судейские плюсы.
Но самые, на мой взгляд, существенные изменения коснулись короткого танца у взрослых с введением так называемой частичной дорожки шагов (Partial Step Sequence). Это связано с поиском путей дальнейшего развития спортивных танцев. В этом году взрослые в качестве предписанного элемента исполняют пасодобль, танец XX века, то есть достаточно простой по шагам, поэтому Технический комитет пришел к решению исполнять одну серию пасодобля, а вместо второй серии предложить тренерам и спортсменам самим придумать шаги и рисунок в стиле этого танца. Главная идея — чтобы данная частичная дорожка шагов была настолько эффектной и сложной, что в будущем ее можно было бы внести в копилку обязательных танцев. Как появилось, например, знаменитое танго «Романтика» в исполнении Людмилы Пахомовой и Александра Горшкова, или «Золотой вальс», придуманный для Марины Климовой и Сергея Пономаренко, или «Финнстеп» Сусанны Рахкамо и Петри Кокко, поэтому техком ИСУ выразил надежду, что таким же образом родится новый пасодобль, соответствующий требованиям XXI века. Перед юниорами такую задачу не ставили, потому что они катают «Серебряную самбу», которая сама по себе занимает много времени и места, так что на связующие шаги уже ничего не остается: им бы найти время откатать самбу и обязательные элементы.
Однако на прокатах ничего похожего на задумку ИСУ мы пока не увидели. Тренеры поставили частичную дорожку шагов как связки между элементами с включением в них key-point, которые и будут давать уровень, хотя цель заключалась в том, чтобы создать новый интересный танец со сложными шагами, переходами и позициями, но пока что такого яркого элемента показано не было. Если характеризовать короткий танец этого сезона с точки зрения музыки, то у взрослых выбор достаточно ограничен, так что в основном будут ритмы фламенко и пасодобля, реже — другие испанские ритмы, такие как хота, фанданго, болеро, севильянас. Трудно будет поставить действительно оригинальный танец.
Торт и вишенка
Сегодня судейская мысль, кроящая правила, меняет облик танцев, чего раньше не было: тренеры и спортсмены показывали свое творчество и работу, а судьи уже это оценивали. Сейчас же кажется, что судьи заказывают практически все — и торт, и вишенку. Однако не во всем. Вспомним, какой тон в поддержках задали олимпийские чемпионы Ванкувера 2010 года Тесса Вирту и Скотт Моир и серебряные призеры Мэрил Дэвис и Чарли Вайт, которые перешли просто на немыслимую акробатику на грани фола. После них стало почти неприличным не демонстрировать сложные поддержки, что вылилось в привлечение профессиональных акробатов к работе практически во всех группах танцев на льду. В результате всех этих преображений начиная уже с детского возраста фигуристы осваивают акробатику, что, к сожалению, приводит и к травмам. Парадоксально, но, несмотря на увлечение акробатикой, мы при этом видим очень мало разнообразия в исполнении поддержек.
Последнее время я внимательно слежу, как развивается испанский дуэт Сара Хуртадо — Адрей Диас, которые тренируются у бывших канадских спортсменов Мари-Франс Дюбрей и Патриса Луазона. Испанцы начали заниматься танцами достаточно поздно по нашим меркам и, когда на юниорском уровне вышли на международную арену, практически не стояли на ногах. Но они никогда не боялись ошибиться, не боялись получить от судей минусы и первые уровень от техбригады, легко шли на риск. Возможно, еще и потому, что у них нет бешеной конкуренции в стране, они единственная пара, которая может себе позволить ошибаться, поскольку никто не дышит им в спину. В результате люфт для экспериментов у них был, что позволило им сосредоточиться над совершенствованием элементов и поставить ряд интересных с точки зрения хореографии произвольных программ. И хотя безупречным скольжением и сложными связующими шагами они не блещут, однако этот дуэт определенно привлекает внимание. Также очень свежие находки по элементам показывают канадцы Пайпер Жилль — Поль Пуарье, которым, может быть, пока не хватает дуэтности, но по исполнению элементов они очень интересны.
Вообще этот спор последних нескольких лет о том, какой путь выбрать — с уклоном на экстремальные элементы или все-таки более простые элементы, но гармонично вливающиеся в канву танца, на мой взгляд, не имеет однозначного решения.
Мне кажется, что танцы на льду не могут развиваться, двигаться только в одном каком-то направлении, поскольку все дуэты очень разные и каждый делает ставку на свои сильные стороны. Взять тех же канадцев Вирчу — Моир и американцев Дэвис — Уайт, которые работали с одними и теми же тренерами, но в результате каждый дуэт по презентации, манере подать себя аудитории настолько сильно отличался друг от друга, что я каждый раз задавала себе вопрос, как их сравнивать. Или нынешняя британская пара Пенни Кумс и Николас Бакланд, вызывающая множество споров о том, можно ли их стиль катания в полной мере относить к спортивным танцам на льду, потому что спортсмены очень увлечены акробатикой, порой партнерши просто не увидишь на льду, а их ростовые показатели больше напоминают парное катание.
Подобные споры начались еще с тех времен, когда Оксана Грищук и Евгений Платов выиграли в 1994 году титул олимпийских чемпионов у Майи Усовой и Александра Жулина. У Усовой — Жулина были потрясающие по задумке чемпионские программы, но Грищук — Платов показали просто сумасшедший рок-н-ролл на безумной скорости. И я согласна с судейским выбором, потому что каждая пара должна серьезно удивлять, если претендует быть лидером. Так что я уверена, что танцы на льду должны развиваться в стилевом разнообразии, но все равно во главу ставя танец.
Найдите отличия
Начавшийся новый олимпийский цикл вновь обещает быть захватывающим по борьбе и новым именам. Я уверена, что в новом цикле конкуренция между мировыми школами, в числе которых однозначно будет российская школа танцев на льду, будет просто жесткая. Конкуренция подстегивает к работе, к новым идеям, к новым направлениям. Последний чемпионат мира, прошедший без общепризнанных лидеров, был жарким, ведь когда в одном балле умещаются тройка призеров, это говорит, что они равны, раз идут ноздря в ноздрю. Так было и последние два-три сезона, когда пять-шесть пар боролись за 3-е место.
Но, к сожалению, многим зрителям вообще недоступно понимание того, в чем класс той или иной пары, что танцоры такого особенного делают на льду, что можно отличить одну пару от другой. Сейчас благодаря новым правилам есть элементы, которые можно сравнивать между собой, но в целом танцы не стали понятнее для обывателя, потому что танцы на льду состоят из сложнокоординационных элементов, с которых спортсмены, как правило, не падают. Просто они эти элементы либо делают без ошибок, либо не делают вообще.
В этом смысле парное катание для зрительского восприятия гораздо легче и доступнее тем, что наличие ошибок более различимо, и если срыв элемента происходит, то это видно, как говорится, невооруженным взглядом. Если спортсмен упал или не сделал элемент, значит, он ошибся и поэтому не первый. А когда в танцах на льду 10 топ-дуэтов катаются и нет явных ошибок, то кто из них лучший, может определить только узкий круг специалистов с помощью видеоповторов.
Показательна в этой связи работа телекомментаторов по фигурному катанию, которые способны в лучшем случае сообщать зрителям какие-то анкетные данные о спортсменах, а затем просто молчать, так как по существу происходящего на льду они рассказать ничего не могут, ну если только затем сравнить оценки с баллами предыдущей пары. Думаю, что если бы комментаторы могли объяснить зрителям, чем в действительности одна пара отличается от другой, а не только прочитать биографические данные, то интерес и уважение к танцам на льду были бы выше.
Почему так происходит?
В начале сентября я была на Первенстве Москвы, где в танцах на льду выступали 17 юниорских пар: две из Московской области, остальные из Москвы. Конкуренция среди московских дуэтов очень высока, результаты очень близкие, и сегодняшняя тройка призеров завтра может легко поменяться, потому что сзади пары классом ненамного ниже. В Москве подготовка танцоров на льду традиционно сильна благодаря работающим здесь тренерам, которые очень профессионально готовят спортсменов как минимум на юниорском уровне. Это группы Светланы Алексеевой и Елены Кустаровой, Ирины Жук и Александра Свинина, Александра Жулина и Олега Волкова, Ксении Румянцевой и Екатерины Волобуевой, Светланы Ляпиной, Екатерины Рублевой и Ивана Шефера и других. Иными словами, уровень подготовки юниорских пар следующего поколения обещает быть высоким, и конкуренция между ними, думаю, будет нешуточная. Кажется, что пару лет назад такой конкуренции между школами не было, и такого количества пар тоже. Однако несмотря на то что в Москве танцы на льду очень популярный вид спорта и десятки дуэтов катаются по новисам и юниорам, все же до мастерского уровня «доживают» немногие. А если называть вещи своими именами, то из взрослых пар, способных бороться за место в сборной России, у нас практически одна разминка. Почему так происходит? Ведь нам всем хотелось бы, чтобы наши танцы не ограничивались пятью мастерскими парами, чтобы у нас был больший выбор.
На мой взгляд, одной из причин такого положения является вопрос продолжения спортивной карьеры, связанный с финансовым вопросом, потому что если дуэт является членом сборной России, то он получает финансирование, если нет, то продолжать заниматься фигурным катанием, будучи взрослым человеком, становится накладным и необоснованным с точки зрения собственной мотивации. Обычно через год-другой после перехода на взрослый уровень каждый спортсмен решает для себя вопрос: продолжать ли катание, сосредоточиться ли на образовании, идти ли по тренерской стезе или выбрать профессиональную карьеру, работая в шоу, — в любом случае взрослый человек должен сделать такой выбор, который достаточно часто оказывается не в пользу продолжения карьеры. Между прочим, одним из важных результатов Конгресса ИСУ последнего созыва было его решение оставить без изменений предельный возраст перехода из юниоров во взрослые — 21 год для юношей и 19 для девушек, потому что иначе многие пары из-за партнеров сейчас оказались бы в мастерах. Вряд ли бы это отразилось благоприятно на нашей ситуации в России, потому что школы заинтересованы в спортсменах сборной страны, пусть даже юниорской, а международный календарь взрослых соревнований на порядок меньше, что ограничивает возможность взрослых пар и дуэтов занимать какие-то высокие места в конкуренции с топ-парами. Так что отказ от пересмотра возраста в парном катании и танцах на льду — это совершенно правильное решение, иначе мы потеряли бы многие пары, потеряли бы молодежь.
Еще одной из проблем наших танцев на льду является тот аспект, что в этот вид приходят новички с очень слабой базовой подготовкой одиночного катания. Практически на деле осуществляется старая поговорка, что тот, кто уже не нужен в одиночном катании, переходит в танцы. Это в корне неправильно. Одно дело, когда фигурист хорошо скользит, но не может прыгать, и совсем другое дело, когда он не может ни скользить, ни прыгать, потому что просто слабо владеет коньком. И тренерам танцевальных групп приходится обучать такого спортсмена базовым вещам, прежде всего таким, как безопорное скольжение на одной ноге, правильная постановка ног при исполнении поворотов и шагов, правильное положение тела и рук, набор скорости с места и прочее, — то есть тому, что он должен был научиться делать в группе начальной подготовки. Если спортсмен хорошо обучен на базовом уровне, если он как одиночник показывает в своем возрасте неплохой результат, то и в танцах на льду прогресс будет сразу. Давайте как пример вспомним Елену Ильиных, которая как одиночница выступала на Первенстве России младшего возраста, то есть входила в число топ-спортсменов своего возраста, а значит, владела прыжковыми элементами и в то же время хорошо владела коньком.
А если начинать приходится с нуля? Хорошо, если начальное обучение уже в танцах на льду фигурист проходит у тренера, у которого доходят руки и есть время заниматься новичками, но большинство школ, как я знаю, не имеют достаточного количества времени на льду, чтобы полноценно уделять внимание начинающим танцорам. В этом направлении основная нагрузка падает на молодых тренеров, и от того, насколько качественно они дадут базовую подготовку начинающим танцорам, зависит, с какими техническими ресурсами ребята выйдут на юниорский уровень. Вот уже четыре года не существует обязательных танцев как вида соревновательной программы у юниоров и взрослых, а это «начальная школа» для танцоров. Если пара образовалась сразу на юниорском уровне, то она, минуя основы, берется за изучение элементов, начинает гнаться за уровнями. Обязательные танцы давали понимание различных танцевальных ритмов, кроме того, каждый шаг четко описан и должен исполняться в музыку на определенный счет в близких танцевальных позициях.
Кроме того, надо делать отбор в спортивные танцы более тщательно. Могу сказать, что меня всегда привлекал опыт работы одинцовской школы под руководством Аллы Викторовны Шеховцовой. Она ввела правило отбирать для танцев на льду спортсменов буквально с их первых шагов, чтобы это были танцевальные ребята. А дальше эти ребята занимались по схеме: одна тренировка — одиночного катания, вторая — танцы на льду, и выступали на соревнованиях то как одиночники, то как танцоры, что обогащало их как фигуристов, развивало координацию, давало возможность объединять знания и умения этих двух видов. В итоге это дало результат при наборе сильной танцевальной группы.