Юниорский чемпионат мира принес российским болельщикам неожиданные огорчения: две наши спортсменки последовательно, одна за другой, были вынуждены сняться со старта из-за полученных ими травм на тренировках чемпионата. Надо ли говорить, что все российские девушки ехали выигрывать этот турнир, собираясь конкурировать за места на подиуме лишь друг с другом. Единственная оставшаяся в строю, Мария Сотскова накануне произвольной программы поняла, что перед ней стоит задача воплотить не только свои мечты, но и отстоять для страны квоты следующего чемпионата.
Сезон 2015/16 года для москвички Сотсковой был напряженным: в августе и сентябре — победы на двух этапах Гран-при, в декабре — серебро на финале Гран-при, затем — участие и 5-е место в чемпионате России, в январе — серебро на Первенстве России, затем еще одно серебро на юношеских Олимпийских играх, в марте — серебро на чемпионате мира среди юниоров и, наконец, серебро на Спартакиаде молодежи России.
— Маша, чему научил тебя этот сезон?
— Этот сезон был очень сложным из-за большого количества ответственных соревнований, которые шли одно за другим. Было мало времени даже на тренировки, приходилось без конца выходить на старты. Я в этом сезоне постоянно собирала чемодан. (Смеется.) Этот период научил меня быть очень собранной и сконцентрированной: не было никакой возможности расслабиться и спокойно тренироваться, постоянно приходилось быть мобилизованной. Я научилась быть готовой постоянно производить хорошее впечатление на судей, потому что уже на официальных предстартовых тренировках судьи тебя оценивают, запоминают, складывают свое мнение. В результате, как мне кажется, я научилась быть сосредоточенной и ни на что не отвлекаться.
— На юношеских Олимпийских играх 8-е место после короткой программы было достаточно неожиданным для всех твоих болельщиков. Почему получился такой результат?
— Он был и для меня очень неожиданным. На заходе во вращение я слетела с ребра, упала и вообще не поняла, что произошло. Я никогда не падала на соревнованиях с вращений, тут встаю и у меня первая реакция: что делать дальше? Я смотрю на тренера, вижу людей, которые стоят рядом, и всё передо мной как в замедленной съемке, как во сне. Секунду или полторы я точно стояла, потом включилась и начала докатывать программу. Нас с детства учат, что бросать катать программу нельзя, всегда надо доделывать до конца, что бы ни случилось.
— Маша, а вот этот принцип «надо доделывать до конца, что бы ни случилось» в обычной жизни работает?
— Лишь в какой-то степени. По большому счету работает, а по мелочам не очень, если это касается чтения книги или вязания. Я почти никогда не доделываю до конца, даже если осталось чуть-чуть. Не знаю, с чем это связано — может быть, с тем, что приходишь с тренировок и не знаешь, за что браться: то ли за уроки, то ли отдохнуть. Когда есть свободное время, то я могу заняться каким-то рукоделием или в Интернете с друзьями пообщаться.
— С кем из сборной ты в дружеских отношениях?
— Да со всеми, наверное. У нас в сборной России у всех хорошие отношения, мы все общаемся. В этом году я с Полей Цурской провела больше всего соревнований. На Юношеских Играх мы семь-восемь дней жили в одном номере и сдружились.
— Насколько тебе было тяжело на юниорском чемпионате мира узнать, что две российские спортсменки — Цурская и Федичкина — снялись с соревнований из-за травмы?
— Да, эта информация меня очень напрягла. Я старалась не думать, но мне было все равно как-то не по себе. На тренировке и разминке я начала перестраховываться, чтобы самой не травмироваться. Я поняла, что осталась одна в нашей команде, что мне надо катать произвольную программу чисто и у меня нет никакого права на ошибку, потому что на мне весь груз ответственности за будущие квоты, за место на пьедестале. Я вдруг поняла: если не я, то кто? Никто, потому что больше никого нет. Когда я катала произвольную программу, то очень вложилась в нее, потому что хотела, чтобы все ее прочувствовали, ведь я ее катала в последний раз. Эта программа мне очень нравится.
— У тебя оригинальный костюм на произвольную программу под музыку «Ромео и Джульетта». Кто принимал решение остановиться на этом дизайне?
— У многих была такая же реакция на мой костюм, потому что он выбивается из привычных стереотипов. Когда мне делали эту программу, то не хотели ее делать в классическом стиле, а за основу взяли постановку нью-йоркского балета. Поэтому и костюмы получились такие авангардные.
— В следующем сезоне какие образы ты хотела бы катать?
— Не знаю. Я бы хотела лирическую короткую программу, чтобы была раскатистая, на дугах. А вот на произволку даже не знаю, чего хочу. Хочется менять образы. Вообще, это мучительная история — находить музыку. У нас ищут все — мама, Светлана Владимировна (Панова. — Прим. ред.), Илона Ивановна (Протасеня. — Прим. ред.), Вера Анатольевна (Арутюнян. — Прим. ред.), Надежда Канаева — и чья-то идея обязательно в разные сезоны выстреливает.
— Есть такие вещи, которые ты хочешь сделать, но не хватает смелости?
— Вообще, я хочу выучить четверной сальхов и тройной Аксель. В прошлом году даже пробовала делать четверной сальхов, и он неплохо у меня получался: я делала хороший выезд, а недокрут был в полоборота или в четверть. А вот триксель очень хочу выучить, но мне страшно пробовать. Без удочки, боюсь, я не смогу его прыгнуть.
— Ты разучиваешь какой-нибудь сложный каскад?
— Пока речи не было об усложнении программы, но сейчас мы будем об этом думать. Я разучивала каскад тройной риттбергер — риттбергер и пробовала каскад тройной флип с тройным риттбергером — может быть, какой-то из них будем ставить в программу.
— А в обычной жизни бывает, что на что-то не хватает смелости?
— Бывает, что я хочу познакомиться с человеком, но не всегда могу подойти. Мне смелости не хватает, не могу себя перебороть.
— Маша, тебе приходится бороться с какими-то своими желаниями, которых лучше было бы не иметь?
— Да не особенно. С едой это никак не связано: пока я ем все что хочу и сколько хочу. Иногда бывает, я хочу погулять в выходные с друзьями или уехать на дачу, а у меня тренировки, особенно часто так бывает перед соревнованиями. Еще бывает, хочется лечь спать попозже, но когда я подумаю о том, как тяжело мне будет утром вставать или что на тренировках я буду вареной, то иду спать.
— Какая любимая еда?
— Суп-пюре из шампиньонов, творожная запеканка и шоколад. А нелюбимая еда — это изюм и рыба. Знаю, что в рыбе столько всего полезного, так что приходится есть, поэтому ем только печеную семгу, которую мама делает.
— У тебя есть какой-то свой личный рецепт успеха?
— Я думаю, что секрет успеха в том, чтобы приходить каждый день на тренировки как на работу, делать и делать эту монотонную работу, беспрекословно выполнять все, что сказал тренер, не давать себе поблажек. Если упорно работать, то на старте будешь в себе уверен, и тогда будет легче выступать. Уверенность в себе и есть секрет успеха. У меня раньше перед стартом возникало множество вопросов типа: а вдруг я не сделаю это или то? А сейчас, когда эти мысли приходят ко мне, то я их просто гоню. Или себя спрашиваю: почему же я вдруг сейчас это не сделаю, если на тренировках делаю? Я всегда сама с собой перед стартом разговариваю. Может, это странно со стороны выглядит, но я всегда слушаю себя и не даю каким-то тяжелым мыслям прийти в голову. Я вообще перед стартом не люблю, чтобы рядом со мной кто-то был. Это отвлекает. Я сама себя успокаиваю и поддерживаю, а с людьми вокруг не могу общаться: мне даже кажется, что я в этот момент теряю свою энергию.
— Если бы ты поймала золотую рыбку, что бы у нее попросила?
— Здоровья, чтобы травм не было. И еще терпения мне и моей семье, потому что в спорте без терпения никуда. Иногда хочется все бросить, но потом я понимаю: столько всего уже сделано, что жаль останавливаться на полдороге. Что я буду делать без фигурного катания? Я люблю кататься, выступать для зрителей, стоять на пьедестале, учить новые программы — как я буду без всего этого?
— Маша, а ты не хочешь попросить у рыбки успех, золотую медаль?
— Я считаю, что медаль надо завоевать своим трудом. Если у меня будут здоровье и терпение, то мне все будет по плечу и рыбка мне не нужна.
— У тебя есть мечта у кого-то выиграть?
— Нет. Я просто хочу на главных стартах выиграть у самой себя. Кататься каждый раз лучше и лучше. Я считаю, что если я выдам максимум, то судьи оценят это и я выиграю. Ну, еще звезды должны так сложиться, чтобы все привело к победе.
— У тебя уже было так, что звезды тебе помогали?
— Да, на финале Гран-при в Японии в позапрошлогоднем сезоне. Я откатала чисто обе программы и ничего необычного для себя не сделала. Ничего такого, чтобы оно у меня осталось навсегда в памяти. Но, видимо, все так сложилось, что у меня была «красная дорожка» к 1-му месту.
— Какой у тебя был самый лучший подарок в жизни?
— Самый лучший — это когда мне подарили собаку на день рождения. У нас дома постоянно жили то хомячки, то шиншилла, а я с детства хотела собаку, и мне много лет ее обещали. Когда в очередной раз кого-то из хомяков не стало, мы поехали покупать хорька. Уже там мы решили купить кошку и почти купили ее, но я уговорила пойти посмотреть собачек, и там мы встретили нашего Элвиса. Правда, мы его покупали как пекинеса, а оказалось, что он японский хин. Но это не важно, потому что собака — это самое лучшее, что бывает.
— Какими были самое блестящее достижение и самый впечатляющий провал?
— Достижение — это 1-е место в финале Гран-при в Японии в 2013 году. Вся та неделя, что мы были на соревнованиях, была такой замечательной, что мне на всю жизнь запомнилась. А провал? Наверное, весь сезон 2014/15 года: тогда я после травмы вышла и не была в форме. Я, конечно, понимала, что у меня травма, но готовилась, как всегда, хотела показать чистое катание и выиграть. А в конце сезона опять получила травму мениска и полтора месяца не каталась. Все было как снежный ком.
— Рост мешает?
— Уже сейчас нет, а вот в прошлом сезоне я постоянно росла. Мы каждый раз приезжали на старт, и все говорили, что я опять выросла. Или на тренировку прихожу и не могу собрать ни одного элемента. Мне говорят: «Маша, что с тобой?» А потом: «Может, ты выросла?» И действительно. Новое тело, и к нему надо привыкать.
— Какой любимый старт в сезоне и почему?
— Любимый турнир — чемпионат России. Наверное, потому, что он для меня пока не отборочный и задача стоит просто чисто откатать, занять место не ниже 6-го, чтобы попасть в сборную. Конечно, когда на следующий год я буду кататься «по взрослым», то задачи уже будут другие. На чемпионате России очень высокая конкуренция, у всех программы поставлены одинаково в плане сложности, так что только чистый прокат может привести к месту в сборной. Я очень хочу перейти на взрослый уровень в следующем году.
— Если бы у тебя была возможность встретиться со своим двойником, то хотела бы ты дружить с ней?
— Я думаю, что это было бы тяжело: у меня непростой характер. Не каждый человек может со мной дружить, сначала надо найти общий язык.
— А что непростого в твоем характере?
— Вначале для всех я открыта, общаюсь, но когда возникают какие-то разногласия, то бывает, что я не готова уступить. Наверное, в этом сложность. Если я считаю, что я права, то стою на своем, даже когда можно было бы сделать вид, что согласна.
— Какое бы впечатление ты хотела сложить о себе у своих поклонников?
— Лучшее впечатление. Хочу, чтобы все знали, что я открыта к общению, что я не против встретиться с болельщиками, если не занята. Я с удовольствием со всеми общаюсь.
— Если бы ты могла обладать сверхспособностями, то какие бы себе выбрала?
— Я бы хотела летать. Мне кажется, что классно перемещаться в любую точку мира, когда захочешь. Еще бы я хотела знать свое будущее, чтобы можно было подстраховаться, особенно от разных нелепостей.
— В каком смысле?
— Например, за два года со мной всякие случались травмы, которых лучше было бы избежать: это надолго меня выбивало из колеи.
— Маша, если бы ты могла стать невидимкой, то куда бы ты пошла и что бы ты делала?
— Я бы хотела послушать, что обо мне говорят люди, узнать их настоящее мнение. Не так, когда в лицо любезности разные, а вот что они думают на самом деле.
— Зачем?
— Я бы просто приняла это к сведению, но всегда хочу знать правду. Мне не нравится, когда люди в лицо говорят одно, а за спиной другое.
— Как ты воспринимаешь критику?
— Я очень расстраиваюсь. В душе я чаще всего не согласна с ней, но в лицо я не многим могу так сказать, особенно чужому человеку. Когда на прокатах мне специалисты говорят об ошибках, то меня это сильно расстраивает. Мне досадно, что я сама этого не заметила, что своим умом до этого не дошла, и обидно, что в чужих глазах я не идеал. За критику им большое спасибо, но хотелось бы все же не совершать ошибок.
— Какой ты видишь себя через 20 лет?
— О, мне будет 36 лет, это уже полжизни пройдет! У меня будут собственные дети, я буду жить в каком-нибудь большом загородном доме со своей семьей; водить машину и каждый день ездить на работу, от которой буду получать удовольствие.
— Какая эта будет работа?
— Я думаю, что, скорее всего, я буду тренером…
— А есть другие варианты?
— В прошлом году я хотела быть спортивным врачом, потом подумала и поняла, что лечить людей — это сложно и ответственно: смогу ли я? В этом году меня много раз приглашали на радио и телевидение, и я решила, что быть журналистом — это очень интересно. Сейчас я думаю, что лучше всего я знаю фигурное катание и после 11-го класса надо поступать в РГУФК на тренера. Самое главное — я хочу получать удовольствие от своей работы, чтобы каждый день приносил радость, а не мучение. Тренерская работа очень интересная и творческая, тренеры много путешествуют по странам, видят мир. Они, конечно, волнуются на соревнованиях, потому что когда спортсмен на льду, то от них уже ничего не зависит. Но чтобы все было хорошо, тренер должен много работать со спортсменом на тренировках, терпеливо учить, все объяснять и показывать. Я хочу воспитать чемпионов Европы и мира, стать заслуженным тренером. Я всегда мечтаю о максимуме и много работаю для этого.
— А терпения для тренерской работы хватит?
— Думаю, что да. Я уже несколько раз была тренером у нас на катке, и у меня была спортсменка, которой говоришь-говоришь, а она не делает, и это, честно говоря, раздражает. Когда у меня будут свои такие спортсмены, то я найду способ добиться от них своего.