С сезона 2014/15 Федерация фигурного катания города Москвы начала официальную процедуру утверждения каждой кандидатуры на должность главного судьи соревнований московского календаря. О причинах введения такой практики мы попросили рассказать председателя Московской коллегии судей Светлану Кандыба. (читать дальше)
— Татьяна Константиновна, как вы стали спортивным судьей?
— Я закончила кататься в 1961 году. В ту пору мне исполнился 21 год, я училась на 4-м курсе Московского высшего технического училища имени Н.Э.Баумана, поэтому было не так просто уделять много часов ежедневным тренировкам. Решение было принято, и мой отец (Константин Лихарев — известный советский тренер. — Прим. ред.) посоветовал мне начать судить, чтобы резко не расставаться с фигурным катанием и спортом. Я послушалась. В тот момент я и думать не думала, что мой судейский стаж будет равняться полувеку. (Улыбается.)
Мой «олимпийский» опыт оказался солидным. На двух Олимпийских играх я присутствовала в качестве зрителя или наблюдателя еще тогда, когда сама была спортсменкой. В то время советские фигуристы еще не «доросли» до уровня Олимпиад. А в 1972 году в японском Саппоро я впервые погрузилась в «околосоревновательную» олимпийскую атмосферу, и эта Олимпиада стала для меня серьезной практикой и испытанием. С тех пор я была судьей на шести зимних Олимпиадах, а седьмой стали Игры в Сочи, на которых я работала уже в оргкомитете, потому что по правилам ИСУ после 70 лет судьи теряют право обслуживать международные соревнования. Сначала я думала, что буду переживать окончание своего судейского марафона, но оказалось все не так грустно. Меня приглашают поработать на российские соревнования в качестве судьи и часто в роли технического контролера. (читать дальше)
После реформы системы судейства 2004 года, наверное, ни один вид фигурного катания не подвергался такой нещадной критике, как танцы на льду. Главным упреком стала констатация факта, что хотя танцы и стали больше похожи на спортивную дисциплину, в то же время они потеряли свою идентичность, став скучными и однообразными. В чем причина этого недовольства и что делается для того, чтобы танцы на льду оставались по-прежнему любимым видом спорта, нам рассказала член технического комитета по танцам на льду ИСУ Алла Шеховцова. (читать дальше)
В 2010 году журнал «Московский фигурист» №2 (17) за 2010 год опубликовал статью Надежды Пахамович «Коэффициент выносливости», которая родилась на основе дипломной работы автора и была посвящена исследованию координационной сложности второй половины произвольных программ сильнейших фигуристов-одиночников. Гипотеза, высказанная автором, что выполнение сложных элементов во второй половине произвольной программы позволит фигуристам повысить общую техническую оценку, а следовательно, и выиграть, подтвердилась на основе проведенных исследований. Спустя пять лет мы еще раз решили обратиться к этой теме и посмотреть, что изменилось и какова тенденция развития одиночного фигурного катания в данном аспекте. (читать дальше)
В июне 2014 года в Дублине прошел очередной Конгресс ИСУ, на котором вновь обсуждались и вносились в правила изменения, которые коснулись и танцев на льду. Например, было принято решение усложнить требования к твиззлам, потому что черты сложности к этому элементу уже очень давно не менялись. Технический комитет по танцам на льду решил, что танцам надо придать какое-то движение, тем более что начиная уже с базовых новисов этот элемент многие дуэты делают, а многие юниоры его делают на 4-й уровень и даже с положительным GOE. Если на Олимпийских играх 2006 года в Турине твиззлы считались элементом ультра-си и исход соревнований порой мог зависеть от того, сделала пара этот элемент или нет, то теперь все тренеры внесли коррективы в подготовку своих спортсменов и с детских лет учат твиззлам. Так что Технический комитет по танцам на льду решил пойти на некоторое усложнение, в результате были придуманы такие опции, которые действительно трудно сделать, например, в позиции сидя (как в волчке). Теперь, чтобы получить 4-й уровень, надо найти такую сложную опцию, которая будет приемлема для обоих партнеров. (читать дальше)
— Солтан, вы были одним из тех людей, которые работали в Сочи на Олимпийских играх и занимались технической поддержкой соревнований. Насколько приобретенный в Сочи опыт для вас оказался ценным?
— Моя функция на Олимпиаде называлась venueresultsmanager, а по-русски — «руководитель проектов сервиса результатов функции технологии на объекте». Что касается функционирования олимпийского объекта «Айсберг» и освещения соревнований, то среди других объектов мы запускались первыми, все общие службы и их функционал были полностью собраны и реально проверены у нас первыми и получили наивысшую оценку МОК и ИСУ по всем критериям. Работали все вместе одной большой командой 24 часа все семь дней недели. Лично мне этот опыт дал абсолютную уверенность в проведении соревнований любого масштаба и любых событий — как спортивных, так и культурно-массовых. Теперь я четко представляю весь фронт работ, который должен быть выполнен для проведения того или иного мероприятия. (читать дальше)
Как известно, своим рождением новая система судейства обязана нелицеприятным скандалам, разразившимся на Олимпиаде 2002 года в Солт-Лейк-Сити. Новая система, внедренная в 2004 году в жизнь, приживалась непросто, вызывая недовольные высказывания то по одному ее аспекту, то по другому. В следующем году эта система судейства отметит свою 10-ю годовщину существования, по этим правилам судили уже на двух Олимпиадах — в Турине и Ванкувере и будут судить в Сочи, но все равно систему продолжают называть новой, как будто всякий раз хотят подчеркнуть новизну ее подхода к фигурному катанию. О сильных и слабых сторонах этой системы мы попросили рассказать судью международной категории Евгению Богданову, у которой за плечами около полувека судейского стажа. (читать дальше)
— Кирилл, как получилось, что вы стали работать в секретариате?
— Впервые меня пригласили помочь в секретариате (это был 5-й этап Кубка России и открытый чемпионат Москвы), когда я учился в институте. В то время все еще работали по системе 6:0, и результаты считались по матрице вручную. На этих соревнованиях я познакомился с Наталией Гавриловой, которая тогда курировала все московские соревнования, и она взяла меня под свое крыло. Вскоре Москва перешла на новую систему ИСУ, и в секретариатах мало кто оказался готовым к новой технике, а так как я любил возиться с техникой, то мне это представлялось очень интересным. Помню, как приезжал специалист из Германии помогать с системой, с программами, с обслуживанием и прочим. Тогда же я познакомился с Солтаном Кокоевым, который активно занимался внедрением новой системы в жизнь. Когда Москва более-менее перешла на новую систему, то только мы с Солтаном в ней разбирались. Я тогда еще время от времени судил, но потом решил окончательно сосредоточиться на работе в секретариате, потому что судей много, а в секретариате всегда работать некому. Потом Наташа Гаврилова стала главным судьей московских соревнований, а я стал главным секретарем. Так я окончательно отошел от судейской темы, о чем вообще не жалею. (читать дальше)
Кто-то однажды очень справедливо заметил, что из любого вида человеческой деятельности можно сделать соревнование: например, поедание бутербродов на скорость или стояние на одной ноге на время. Для таких турниров даже придумана своя книга рекордов Гиннеса, в которую заносятся имена чемпионов. Однако, несмотря на внешние атрибуты состязательности, такие соревнования спортом не являются. (читать дальше)
— Светлана Петровна, что нужно для того, чтобы стать судьей?
— Во-первых, нужно самому быть фигуристом, получить хотя бы первый разряд. Второе, необходимо хорошо знать правила соревнований. Сейчас вводится новая система судейства. В положении каждая организация, проводящая соревнования, пишет, по какой системе будет проходить судейство. Иногда судят и по старой системе. Вопрос в том, хотим ли мы выигрывать в новой системе, по которой весь мир соревнуется и судит уже четвертый год. И мы если хотим побеждать, то нужно перестраиваться!