Московский фигурист

Как приходят в парное катание

Москвичка Лина Федорова начала заниматься фигурным катанием на юге столицы в ДЮСШ № 5, которая с 2001 года называется «Пингвины», у Анны Патрикеевой. В четыре года ее на каток отвела бабушка, и впечатление ото льда у маленькой Лины было настолько восторженное, что, вернувшись домой с первой тренировки, девочка сказала маме: «Я хочу заниматься фигурным катанием». Возможно, причиной такого осмысленного решения был тот факт, что в отличие от других детей, которые постоянно падали или сидели под бортиком, грызя лед, будущая парница, держась рукой за борт, поставила себе цель, не падая, прошагать целый круг. (читать дальше)

Давно известно, что в России практически все болезни можно вылечить фигурным катанием. Точнее, есть поверье, что можно вылечить. И случаи такого излечения только укрепляют общую веру. Леночку Радионову на каток привел отец, и, как вспоминает сама спортсменка, причиной этого решения была ее детская «косолапость». А точнее, вальгусная деформация стопы, которую папа решил лечить не походами к ортопеду, не ношением супинаторов или какой-то ортопедической обуви, а фигурным катанием. Выбор фигурного катания папа Лене объяснил так: «На льду нельзя ехать поперек, а значит тебе придется ноги ставить ровно, чтобы поехать прямо». Выбор, безусловно, судьбоносный, потому что классическая хореография и жесткий ботинок однозначно способствуют искоренению недостатка. Таким образом, родители без фанатизма относились к занятиям своей дочери, имея в планах не чемпионские медали, а здоровье. Да, собственно, глядя на 4-летнего ребенка, никто и не скажет, как сложиться его жизнь в большом спорте, потому что для этого должно сойтись очень много факторов, обычно называемых «звезды». (читать дальше)

В начале декабря в Сочи в ледовом дворце «Айсберг» завершился юниорский финал Гран-при ИСУ в танцах на льду, который с блеском выиграли наши московские спортсмены Александра Степанова и Иван Букин. Шесть лет назад, практически еще детьми, они взялись за руки, чтобы начать постигать тонкости танцев на льду. С тех пор Александра и Иван не только повзрослели и многому научились, но и как дуэт нашли свое лицо. И лицо это сияет юностью, задором и искренностью. (читать дальше)

— Начало сезона ознаменовалось серебром на Гран-при в Италии и золотой медалью в Мадриде. Какие впечатления оставили после себя эти соревнования?

Катя: После Италии очень расстроились. Не столько из-за второго места, сколько из-за нашего катания. Помню, вышли на тренировки с твёрдой решимостью разобраться во всех ошибках, понять, что не так произошло в Мерано и почему. Пришли к общему мнению, что надо себя перебороть и показать свои лучшие прокаты. Очень много работали на льду, в зале часами отрабатывали программы с Еленой Владимировной: хотели хорошо подготовиться к испанскому этапу, чтобы доказать, чего мы стоим. Целью нашей было не занять какое-то место, а показать всю ту работу, которую мы проделали. И нам это удалось!

Джон: В Италии прокат вообще не заладился. В оригинальном и произвольном танцах мы допустили пару грубых ошибок, в том числе на поддержке. Честно говоря, поддержки долго были нашим слабым местом — сколько мы с ними боролись! Порой в зале всё получалось, а на льду никак: то передержим, то сорвём, то ещё что-нибудь. А сейчас при новой системе судейства вопрос часто стоит даже не в том, сумеешь ты сделать ту или иную сложную поддержку или нет, а уложишься ли ты по времени. На поддержку отводится максимум 6 секунд, начиная с момента отрыва партнёрши ото льда. На каждую позицию полагается 3 секунды. И вот, представьте себе, мы едем, встаём в какую-нибудь немыслимую позу, партнёрша в положении кольцо, я на одной ноге и «на честном слове» буквально качусь и считаю про себя: «Двести двадцать два, двести двадцать два, двести двадцать два». И порой приходится отказываться от очень интересных, сложных и красивых поддержек просто потому, что их невозможно вот так разложить по секундам и уложиться в положенное время. (читать дальше)

— Минувший сезон сложился для вас очень удачно. Какие впечатления он оставил?

Иван Бариев: Этап Гран-при в Румынии запомнился больше всего атмосферой — это был мой первый выезд на международные соревнования такого уровня. Входишь в раздевалку — по-русски никто не говорит, вокруг куча иностранцев: спортсмены, тренеры, представители федераций, судьи, журналисты. Было очень интересно на тренировках наблюдать за работой зарубежных фигуристов, у них другие методики, другие подходы, другая школа.

На свой второй этап в Загреб я ехал очень спокойно, хотя где-то глубоко внутри сидела мысль, что очень хочется выйти в финал и что я могу это сделать. Раз могу — значит должен, вот и весь разговор. Но в Загребе я выступил просто ужасно, другого слова не подобрать. В короткой программе упал с двойного Акселя: в прыжке летел практически горизонтально. Упал, проехал полкатка. Открываю глаза, думаю: интересно, где это я? Ещё на льду или, может быть, уже на койке больничной… Слышу — музыка играет, значит либо уже совсем всё плохо (смеётся), либо надо идти докатывать. Получил где-то 52 балла, думаю всё, до свидания финал, можно домой ехать. А вот произвольную прокатал очень хорошо и отобрался в финал Гран-при. Только что не прыгал от радости. Приехал в Москву — и тут началось… (читать дальше)